Таков был мой старший брат Нариман…

(Воспоминание сестры Солмаз) 

Как себя помню, Нариман для нас был недосягаемым, хотя между ним и мною разница всего шесть лет. Все в нем нас восхищает – это правда. Идут годы, а чувство восхищения остается. Ещё во время обучения в школе педагог, преподававший ранее нашей маме, предсказал Нариману большое будущее: так оно и случилось.

Когда началась война, ему самому было всего 11, а нам казалось, что он такой взрослый. Всегда объективный, скромный, ласковый, строгий – таким был наш старший брат. Особенно трогательным было его отношение к матери, его забота о ней.

Я никогда не видела, чтобы ему что-то трудно давалось: ни в школе, ни в институте. Он все схватывал на лету, хотя одновременно учился и в музыкальной школе, и, кстати, тоже успешно. Раз уж речь зашла о средней школе, вспомнила историю. Будучи мальчиком очень шустрым, таких обычно называют «непоседа», он нашалил, и маму вызвали в школу. Вернувшись из школы, она заплакала: нас, младших, мама могла поругать, поставить в угол, но только не Наримана. Он подошел к маме и сказал: «Не огорчайся, больше тебя никогда не вызовут в школу». И он сдержал свое слово.

Не могу не вспомнить его прекрасную игру на гобое, таре, фортепиано. Будучи музыкально одаренным, Нариман обладал абсолютным слухом, любил как азербайджанскую, так и европейскую музыку. Окончив технический вуз, он также прекрасно знал литературу и историю. Что в нем было ценно – он никогда не подчеркивал свое превосходство, всегда держался просто: как со взрослыми, так и с детьми.

Помню, когда мы получили квартиру, Нариман спросил, что подарить на новоселье. Я сказала – люстру, а он на эту же сумму купил для сына моего, Тофика, большую игрушечную машину для езды: «Люстру вы и сами купите, а машину – вряд ли». Каждый приход Наримана был праздником для всей нашей семьи; он был очень дружен с моим покойным супругом, который часто советовался по работе именно с ним.

Нариман был прекрасным другом, больше общался с людьми старшего поколения, чем со своими сверстниками, они его воспринимали как равного себе.

Как истинный патриот, он тяжело переживал события в Карабахе – он застал самое начало процесса. Его патриотизм проявился и в том, что он всех троих детей отдал в азербайджанскую школу. Когда я спросила, почему не отдал в русскую школу, Нариман ответил: «Азербайджан не должен оставаться без национальной интеллигенции».

Таков был мой старший брат Нариман. Я благодарна судьбе, что я росла рядом с таким Человеком.